Клаус вошёл в дом и тихо прикрыл за собой дверь. Эмоции улеглись, и клубок болезненно затянутых в узел нервов уступил место хладнокровному расчётливому уму. По крайней мере, она дала ему шанс. Клаус улыбнулся странной полуулыбкой.
Элайджа оторвался от записной книжки брата. В его взгляде читался вопрос.
– Не спрашивай, – Клаус устало опустился на диван. – Займёмся делом.
– Как хочешь, – Элайджа с напускным равнодушием пожал плечами. Однако он видел, что брата что-то тревожило после разговора с Кэролайн. Клаус ни за что не рассказал бы сам. – Тогда… У меня есть несколько соображений.
Клаусу ужасно хотелось напиться и забыть обо всём, но он взял себя в руки.
– Я слушаю.
В течение следующих двух часов братья обсуждали возможные перспективы и варианты, горячо споря, иногда соглашаясь друг с другом. Это был вопрос жизни и смерти, и ошибки нельзя было допустить.
***
Кэролайн беззвучно рыдала, сидя на кровати. Один день изменил всю её жизнь. Не так давно она была уверена, что никогда не предаст Тайлера и не даст шанса Первородному.
Была ли? Ведь даже тогда тебе было хорошо с ним. Ты доказывала себе, что не можешь быть рядом с ним, что он абсолютное зло, но ты тянулась к нему. Тебе не хватало его внимания, его заботы. Он говорил тебе то, что ты давно хотела услышать. Он обращался с тобой так, словно ты была для него всем. Даже в вспышках ярости он не мог не заботиться о тебе. Он обрекал тебя на смерть и сам же первый бросался дарить тебе жизнь. Он готов был бросить всё к твоим ногам – и никогда не стал бы всего лишь исполнителем твоих капризов. Он понимал тебя, возможно, даже лучше, чем ты сама понимала себя.
Струи дождя стекали по стеклу. Слёзы текли по щекам девушки.
Я запуталась, я слишком запуталась. Я могла бы любить тебя, но… Как же Тайлер? Неужели я совсем ничего к нему больше не чувствую? Это так странно. Через столькие испытания пройти вместе, и – ничего. Совсем ничего. Так странно… Так страшно… Разве я хотела быть предательницей? Ты только уехал, Тай, а я уже бросилась в объятия другого. Что это – мимолётное забытьё, глупость, измена? Я не знаю. Я ничего не знаю! Мне плохо, мне так плохо. Если бы ты знал, как мне паршиво сейчас.
Ты… Почему перед глазами стоит только твоё лицо, Клаус? Твои полные боли и отчаяния глаза? Как бы ты ни пытался скрыть свои чувства, я всё вижу. Я всё понимаю.
Вот только себя я понять не могу.
Кэролайн поджала колени к груди. Сквозь шум дождя и громовые раскаты ей почудился стук в дверь. Девушка помотала головой. Наверное, показалось… Но стук повторился. Ты вернулся? Но зачем? Что случилось? Или…
Девушка нащупала тапки и встала. Умылась. Накинула на плечи вязаную кофточку. Спустилась.
Стук повторился, и теперь он стал даже громче и отчётливее.
Кэролайн открыла дверь.
– Клаус?.. Почему ты не заходишь? Боже мой, ты же весь промок! То есть…
Смутно, где-то на краю подсознания, щёлкнула мысль, что что-то не так. Сайлас! Но прежде, чем девушка могла захлопнуть дверь, «Клаус» схватил её за руку и выволок под проливной дождь.
– Я предупреждал… – прошипел он.
Кэролайн пыталась бороться, но тщетно. Резкая боль, и блондинка повисла на руках Сайласа, лишившись чувств.
– Я предупреждал…



Кэролайн очнулась в подвале. Холодно. Темно. Страшно. Боже мой, что это за место? В углах помещения, на потолке, на полу виднелся давний слой плесени. Отовсюду веяло затхлостью и сыростью.
– Ааааааааа! – пронзительный визг девушки пронзил каменные стены, многократно отразился эхом.
Дверь открылась почти сразу. Яркий свет ослепил блондинку.
– Тише, милая. Это всего лишь крысы.
Сайлас стоял на ступеньках лестницы, облокотившись на косяк двери и нагло ухмыляясь. Он всё ещё был в обличии Клауса.
– Да пошёл ты! – выплюнула в лицо ему девушка, от злости найдя в себе силы вскочить и подлететь к нему.
– И пойду, – равнодушно пожал плечами «Клаус». – Вот только тебе совсем не интересно, зачем ты мне понадобилась?
Вкрадчивый змеиный шёпот резал барабанные перепонки. Кэролайн почти физически ощущала, как её обволакивает едкий голос Сайласа. Даже приняв обличие Первородного, вампир-ведьмак не мог полностью скопировать привычек, голоса, манеры поведения Клауса.
– Мне это не нужно, милая. Сейчас ты ведь знаешь, кто перед тобой.
Кэролайн настолько возмутилась, что он прочёл её мысли, что даже не обратила внимания на сам факт. Звонкий звук пощёчины оглушил обоих.
– Тварь! – воскликнула девушка.
Сайлас с удивлением смотрел на осмелившуюся поднять на него руку блондинку.
– А вот это ты зря… Очень даже ничего, в моём вкусе. Была бы ты посговорчивее, куколка…
Звук второй пощёчины эхом разнёсся по подвалу. Сайлас ухмыльнулся.
– Значит, по-хорошему не хочешь?
Одним движением он свернул девушке шею и пинком отбросил бездыханное тело обратно в глубину подвала.
***
Клаус подошёл к дому любимой. Странно, в окне спальни Кэролайн не горел свет. Может быть, она уже спит? В девять часов?
Дверь дома открылась, и из него буквально выбежала Лиз Форбс. Не заметив гибрида, она хотела пройти мимо, но вдруг пошатнулась и упала бы, если бы Клаус не подхватил её. Шериф была в обмороке. В растерянности Первородный огляделся по сторонам. Из обмякшей руки Лиз выпал клочок бумаги.
Клаус нагнулся и поднял записку.
Не ищи свою дочь, она надёжно спрятана. Думаю, одному гибриду будет интересно узнать об этом. Ты помнишь приказ, Клаус.
Последняя фраза была адресована прямо ему.
Клаус зашёл в дом и уложил Форбс на диван. На лбу Первородного обозначилась глубокая складка.
– Чёрт возьми! Прости меня, Кэролайн, прости меня! Я не должен был уходить, оставлять тебя одну. Я должен был предугадать! Должен был знать!
Клауса вновь охватило отчаяние. Он должен был найти выход, он должен был спасти свою малышку. Но сердце сжималось, всё холодело внутри от одной мысли о том, что мог сделать с Кэролайн Сайлас, а мозг предательски отказывался работать.
– Нет, нет!..
Лиз Форбс что-то простонала и приподняла голову.
– Воды…